Читать онлайн книгу "«Я вам пишу…»"
«Я вам пишу…»
Алина Менькова
Стихотворения, написанные мной в разное время. Конечно, письменный стол хранит гораздо больше стихов. Но эти я выбрала из многих и многих. Скорей, я позиционирую себя, как прозаик, а не поэт. Так что стихи – проба пера… В любом случае – судить вам. Для подготовки обложки издания использована художественная работа фотографа Анны Харченко.
Щебечут первоклассницы…
О юбочках и фантиках.
О песенках и мальчиках.
О двойках и пятёрках.
О стихотворных строках.
О новогодних праздниках,
О том, кто чем порадует.
На волосы их льется от солнца тёплый свет
И ничего смешнее, нужнее и важнее тех разговоров нет.
Щебечут старшеклассницы о поцелуях в августе.
О море, о свиданиях, о разочарованиях.
О дискотеке в среду,
О том, кто где обедал.
О брате, папе, личном,
Об этом и о том.
О том, кем стать им в жизни,
Чтоб не жалеть потом.
А вот тридцатилетние
Лишь на денечки летние
Встречаются с подружками,
Ведь все почти замужние.
И вновь они щебечут уже о своих детях,
Квартирах, ипотеках, косметике и спа…
Мужьях их нерадивых, любили-не любили,
Кого зачем простили, впустили, отпустили,
Женили, развелись.
О том, что в мире тесно, и сложно найти место
"Красивой не родись…" А вот пенсионерки щебечут
О невестках, о внуках и зятьях.
Они ещё активны,
Подтянуты, спортивны.
Встречаются почаще, пьют красное вино.
И что, что стали старше? В душе им 18 все равно…
Бабулечки на стульчиках,
На лавочках подъездных,
На рынках и на въездах,
Щебечут деловито о вьехавших соседях,
О "девках малолетних", О Путине и Грымове,
И кто кого лоббирует,
О Крыме и ИГИЛе*,
О вредной Украине.
О внуках, что без совести,
О влюбчивости в молодости....
Щебечут первоклассницы…
Ну чем ещё похвастаться?
За чтоб такое взяться,
Чтоб лучше всех казаться!!
Щебечут первоклассницы…
Смеются первоклассницы,
Ведь вновь пришла весна.
И жизнь такая разная,
Чудесная, и ясная
И впереди она.
*Организация ИГИЛ запрещена в РФ.
О пути в журналистику
Закончила ВУЗ. Схватила диплом.
В редакцию смело шагаю.
"Возьмите меня, я лучший собкор!"
Редактор: "А опыт-то где, дорогая?"
Проходит три года, внештатно мотаюсь
Газеты, тиви, "интернеты".
На пресс-конференции собираюсь,
Встречи, поездки, сборы, банкеты.
Работаю в штате. Московский собкор.
Лежит в пиджаке моем ксива.
Теперь журналист. Слово-топор.
Все кратко, по делу, ни точечки мимо.
Случился декрет и двое детей.
Но опыта целый вагон.
Редактор нахмурился: "Много идей?
Но дети болеют… давайте потом!"…
Дети взрослеют. Заботы, дела.
Младшенький в школу пошёл.
Танцы, бассейн, верчусь, как юла.
Пишу потихонечку в стол.
Работаю там, работаю здесь,
Ведь надо семью содержать.
Не журналист. Вдохновение есть....
Есть силы, надежды, желание писать.
Выросли дети… портфолио жмёт.
На крыльях лечу в электронное СМИ.
Теперь-то уж точно семья подождёт…
Но сухо редактор: "Стары, вы увы!»
Поздно
Ах, кому рассказать? Таки поздно…
Четверть века сорвалась на дно.
Я считала упавшие звезды.
Что считать? Упадут все равно.
Так же тихо, как с век ресницы,
Также ясно, как твоя ложь.
Все равно тебе буду я сниться,
Даже если со мною порвешь.
Ах, кому рассказать? Все так сложно…
Много надо успеть и в тон!
Перестать жить увесистым прошлым.
И скопить на полет в Габон.
Только денег на мази фрукты,
На квартплату, раздачу долгов.
Вместо пряников только кнуты.
Вместо злости отсутствие слов.
Самым режущим – равнодушьем
Ты меня от себя отделил.
И таким невозможным удушьем
К этим стенам провинций прибил.
У поэтов же рифм океаны,
Вдохновение будут искать…
Небо, горы, ущелья, лиманы…
Чтобы все уместить в тетрадь.
Альпинистам кидать канаты.
Молодым бунтарям дерзать.
Яркой лентой гореть закату.
Ну а мне горевать, горевать.
Трагедии в Кемерово
Ну вот и все? Я умираю?
На проводе мы плачем в унисон.
Горим мы, мама, в кинозале,
Мы заперты со всех сторон…
А сзади вьются ушлым змеем
Клубы чернеющего дыма…
Дверь не открыть. Но все же верим…
Придет к нам помощь. Мы ведь живы…
Ну, вот, наверное, прощайте.
Ты, мама, брата поцелуй.
Себя виною не терзайте…
Я буду рядом, не горюй.
Держались долго, как могли.
Теперь так сложно сделать вдох.
Там паника, сирены и шаги…
Но помощь где? Никто не смог…
Один бумагу подписал …
Закрыл глаза на беспредел.
Второй на кнопку не нажал…
А третий просто не успел.
Уже неважно кто… зачем …
И для чего мотает срок
Ушли в кино мы насовсем…
Им всем статья… а нам – венок.
Ну, вот и все. Я умираю.
Не знаю, что там впереди…
Лишь об одном я умоляю…
Ты, мама, милая, живи…
Так тихо…
Так тихо, что слышны тики часов.
Я простилась с тобой. Закрыла дверь на засов.
Я ушла от тебя ногами. Душой – не могу.
Так боюсь, что, покинув тебя, я умру.
Так тихо, что слышно в подъезде шорох шагов.
В одиночестве давит отсутствие слов.
Как банально, ты сердце разбил молотком.
Ненавидеть сумею оставшимся сердца куском.
2017-19 гг.
Ты будешь петь
Ты будешь петь, ты будешь жить,
Ты будешь жизнь свою любить.
Ты будешь видеть белый свет,
Сиянье слез сквозь опыт лет.
Ты посмотри – года бегут.
И растворяются в дожде…
И жизнь, как вакуумный сосуд,
Где каждый на своей луне.
Мне, как гадалке, дашь ладони
Позволишь к сердцу их прижать.
Я никого уже не помню.
И нет уж смысла вспоминать.
А ты, я верю, будешь жить…
И будешь жизнь свою любить.
Не встретишь больше никогда…
Такой беспамятной, как я.
Позволь
Позволь мне снова возродить
Тоску измученной души,
Любви твоей святую нить.
Убереги меня от лжи!
Позволь глядеть в твои кулисы
И плотный занавес открыть…
И твои чувства, что забыты.
Позволь мне снова возродить!
***
Прощай, моя земная радость!
Мне вдоволь хватит сладкой боли!
Сегодня вдруг настигла ясность,
Что я наделала с собою.
Кого ждала, кому писала.
Ведь это просто мой фантом.
Как жаль, что поздно осознала,
Чем обернется он потом.
Так грустно в жизни не бывает.
Да и никак не пережить
Тоску, что сердце разрывает
С таким напором, хоть кричи!
Прощай, дыханье музы вешней
И вдохновение любви.
Язык отрезала бы грешный
Проклятой всей людской молвы!
И зачем…
И зачем только люди, беззлобно,
Сколиозный хребет оголяя?
В бытии своем ищут опору…
Всем подряд напоказ доверяя…
Вот зашла в мастерскую тела.
«Дайте новую голову, дядя!»
Поняла – я в конец отупела,
На других несомненно глядя…
Я нарисую
Я нарисую плоскость выси
Глухонемой и мертвой в 20 вольт.
И отзовется жажда мыслью
В потоке бесконечных слов.
Тогда мне станет очень грустно.
Тебя запомню – рук движенья,
Румянец щек, младые скулы,
Сиянье глаз, шальную нежность.
А я рисую… сую всуе
Я головой в святую правду.
Не плачь, мой ангел, я колдую –
На сердце дую часто, жадно.
Я нарисую наши встречи.
Разлуку брошу в акварель.
Я буду помнить тебя вечно.
Твой запах, голос, твою тень.
Но ты отнимешь мои краски.
Ты скажешь мне, что я больна.
Я на такое не согласна.
Я кровью напишу: «Люблю тебя!»
***
Не возомни себя игрушкой
В моих неопытных руках.
У дьявола на побегушках,
У Бога я на небесах.
Но знай, что значишь очень много,
Теперь тебе могу признать…
Увы, не верю больше в Бога,
Я стал все чаще людям лгать.
Не будь моей марионеткой,
Ведь у тебя есть кукловод.
Не будь пустышкою-таблеткой
И песней, что лишилась нот.
Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/alina-konstantinovna-menkova/ya-vam-pishu/) на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке
Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения